Власть — это понятие исторического философского и теологического словаря, в своём генезисе оно имеет источник от Духа, который вдохнул жизнь, разум, волю в пассивную мёртвую материю. У духа может быть персонификация в телах правителя, религиозного лидера и ангелы-операторы, которые помогают духу организовать мёртвую материю, дать ей форму, видимость, ценность. Ангелы-помощники представлены в лице управленцев, бюрократов, депутатов, полицейских, армии. Они, в силу принадлежности к животворящему источнику, не распоряжаются своими телами, не принадлежат себе и не несут личной ответственности, что записывается в законодательство как разрешение к насилию.
Тело. Каков генезис тех, над кем осуществляется насилие? Они от тела и материи. Это и есть вход в альтернативную теорию власти. Материальность пассивна, безъязыка, мертва без духа, подобна телесному низу, т. е. аморальному и неразумному или просто не воплощённому и неоживлённому. Мария отсылает к шмиттианскому разбору фигуры партизана, который без высочайшего позволения даёт себе право быть самостоятельным политическим агентом, и потому он понят властью как агент зла и хаоса, т. е. преступник, и может быть беспощадно наказан на основании метафизического и эпистемологического обоснования — у пассивной материи не может быть воли и права.
Но если управляемые не принимают себя как материал-сырьё для здания духа, то формируется другая концепция доступа к миру: тела действуют, чувствуют, мыслят как тела, т. е. локально, множественно. Они не нуждаются во внешнем контроле. И тогда в философии и политике через весь ХХ век разрабатывается другая концепция «власти и тела» как открытой и нестабильной зоны опосредования, процесса, договора с множеством агентов. Иначе говоря, меняется её топология от горнего и запредельного источника — власть падает на землю в плотность событий, намерений. Но меняется и её масштабирование — от абстрактных абсолютизированных схем переходим в микрополитики повседневности, расы, гендера, класса; тела становятся полем боя, личное становится политическим, эмоции, аффекты, образ жизни и сексуальность становятся значимы. Эти новые политические регистры выходят из зоны невидимости. Так новые концепты власти через рамку акратических подходов анархической политической и теоретической традиции смещают метафизику духа и вводят политическое в сферу материальности и тела.
Мария показывает, что вопросы власти и тела — это вопросы устройства доступа к практике и знанию, это политизация эпистемологического и метафизического наследства, это ещё и выбор, к какой стороне присоединяться. Это проблема того, как разрабатывается и меняется концептуальная рамка власти, как осуществить переход от власти, понимаемой как внешнее управление, и потому репрессивной и ограничительной, к акратической модели, понимаемой как процессуальное обогащение за счёт постоянного добавления новой агентности, новых данных, переизобретения социальной ткани и политического действия. Книга показывает актуальную историю философии, где полемика анархистской, социалистической, критической, экзистенциалистской, феминистской и постструктуралистской мысли выстроены через эпистемологическую и политическую оптику. Таким образом книга возвращает современной философии актуальное и политическое напряжение.
Алла Митрофанова, философиня и киберфеминистка
